Новые отечественные капиталисты выкладывают большие деньги за полотна школы соцреализма, прославляющие труд счастливого советского народа.
Малый городок. Россия.
Картина светится идиллической прелестью деревенской жизни: мать, с головой обернутой полотенцем, заплетает косы своей дочери, а молодая женщина расчесывает пряди своих волос красным гребнем. Девушка в темном платье вносит самовар для чаепития, а девочка пьет из белой кружки. Рядом ластится кошка.
90-летний Юрий Кугач как сейчас помнит, как на него снизошло вдохновение написать эту картину. В гостях в домике рыбака он увидел, как женщины прихорашивались после бани.
«Я сказал себе: вот картина», - вспоминает он сорок лет спустя.
Сегодня его работы, как и работы других художников советского периода, писавших безукоризненные по технике картины о счастливых трудящихся, часто обозначаемые как произведения социалистического реализма, вновь на пике популярности. Коммунистическим лидерам далекого прошлого вряд ли показалось бы забавным, как состоятельные московские капиталисты, торгуясь, поднимают цены до 200,000 долларов, лишь бы приобрести эти полотна.
Творческий путь Ю. Кугача, одного из обоймы известнейших советских мастеров, приобрел стойкие и ясные очертания больше, чем пол века назад с его переездом в маленькую деревушку под названием Малый городок в 330 километрах к северо-западу от Москвы, где он поселился в доме крестьянской семьи на берегу озера, окруженного березовыми рощами и сосновыми лесами.
Он так и остался там до сегодняшних дней, работая над пейзажами и изредка над политическими полотнами, возвеличивающими советского диктатора Иосифа Сталина, в основном же создавая хроники жизни крестьян в стиле, который высвечивал радостные и светлые стороны их жизни, такие как сцена после бани.
Юрий Тюхтин, 39-летний банкир и владелец галереи искусства советского периода говорит, что подобные произведения в ходу, так как «люди испытывают ностальгию по советским временам».
«Они забыли все, что было плохого и скучают по-хорошему».
Тюхтин говорит, что ему «соцреализм нравится своей монументальностью и тем, что он живописует счастье».
«Герои картин счастливые и просветленные. Это искусство являлось пропагандой счастья, и мастера, занимающиеся им, делали это искренне».
Сегодняшние покупатели искусства принадлежат к набирающему вес среднему классу России. Они часто подбирают картины для украшения интерьера своих городских квартир и загородных домов. Среди сегодняшних супер-богачей есть и коллекционеры, которые относятся к искусству как к хобби или как к объекту для инвестиций.
Алексей Ананьев, состоятельный коллекционер и председатель правления Связьпромбанка говорит, что обратил внимание на рост популярности советского искусства по мере роста цен, которые ему приходится платить. Но в любом случае, говорит он, это надежное вложение.
«Люди вкладывают в недвижимость, - говорит Ананьев. – А при достаточных средствах некоторые из них начинают вкладывать в живопись. Но одновременно с этим они движимы желанием приобрести то, что им нравится и что они понимают. Это искусство окружает их комфортом, отражая реальность сегодняшнего дня и прошлого из их жизни».
Когда Ю. Кугач с супругой переехали жить в деревню спустя несколько лет после окончания Второй мировой войны, он начал с того, что стал писать обычные бытовые сцены деревенской жизни – склонившихся над колыбелью матерей, играющих детей, молодых людей на свидании, свадьбы и похороны.
«Для меня это была не просто деревенская жизнь, - говорит он. – А жизнь русского народа».
Ю.Кугач с гордостью вспоминает, как один искусствовед отозвался о его картинах как о «поэтическом описании» деревенской жизни.
«Главное, – это поэтика, - говорит он. – В этом суть моей работы. Настоящий художник пишет не то, что видит. Он пишет то, что хочет видеть. Те, которые хотят видеть грязь, видят грязь. Во все времена некоторые люди хотят видеть только плохое, а некоторые – хорошее. В творчестве нашего периода было вполне естественно для художников отражать труд не как проклятие, а как необходимость, естественную для человека жизненную необходимость».
Сын Юрия Кугача, 68-летний Михаил, тоже известный художник, на днях продал Ананьеву картину, которую он берег у себя в течение 45 лет. На картине изображена молодая кондукторша, сидящая поздним вечером в салоне троллейбуса и погруженная в чтение книги. Блеклый свет внутри троллейбуса становится ярче вокруг нее, создавая ореол почти что святости.
Михаил часто видел подобные сцены, потому что «в то время образованию придавалось очень большое значение, и все пытались все время читать и получать знания», говорит он.
Ананьев утверждает, что ему понравилось полотно, потому что художнику «удалось передать ее чувства: ее усталость и ее жажду читать даже в холодной темноте троллейбуса».
Да, художники знали, что могут нажить себе неприятности из-за открытых диссидентских работ, но при этом политическое давление, оказываемое на них, выражалось подчас в более тонких нюансах. Художникам позволялось долгое время учиться, затем, как привилегированный класс, они могли рассчитывать на улучшенные апартаменты, просторные мастерские и возможность пользоваться домами творчества.
Михаил Кугач говорит, что советские начальники предпочитали, чтобы художники изображали счастливых крестьян именно во время труда.
Леонид Шишкин, 60-летний директор художественной галереи, носящей его имя, был среди пионеров, обративших искусство советской эпохи в доходный бизнес. Он начал с того, что продавал картины западным дилерам в 1988 году. Несколько лет спустя он открыл галерею для частных продаж и позднее в 1995 сделал ее открытой для публики.
«Картины были запрятаны в квартирах семей художников, за диванами, под кроватями, – говорит он. «И никто никогда не видел это искусство, ставшее тем товаром, который мы искали для продажи».
В Москве 10 лет назад было пять галерей, занимавшихся советским искусством, пять лет назад их стало десять, а теперь пятьдесят, говорит Шишкин.
Александр Добровинский, московский адвокат и коллекционер советского искусства с юмором говорит о связи между социалистическим реализмом и темными сторонами коммунизма.
Ковры с портретами основателя СССР Владимира Ленина и сталинского протеже Вячеслава Молотова, изготовленные в свое время, чтобы висеть на стенах, покрывают полы его адвокатской конторы, щедро декорированной работами советского искусства.
«Я получаю удовольствие, прохаживаясь по нему и вытирая обувь, - говорит Добровинский о ковре с изображением Молотова.
Ковер с Лениным вообще стратегически расположен так, чтобы на него наступали все посетители конторы.
«Самое большое удовольствие я получаю, когда вижу, как люди шагают по ковру, - говорит он. – Пожилые люди стараются обходить его лицо. А молодые стараются вытирать ноги прямо на его лице».
«Могу допустить, что многие относятся к этому гораздо более серьезно, чем я» - добавляет Добровинский. – «Я живу только для того, чтобы получать от жизни наслаждение, вот и все... Вещи, которые я собрал здесь, призваны добавлять немного солнца в мою жизнь и в жизнь окружающих».
Добровинский иногда задается вопросом, можно ли оправдать наслаждение искусством, которое было так тесно связано с системой репрессий, причинившей столько страданий.
«Я нахожу несколько оправданий, - объясняет он. – Прежде всего, я полагаю, в Западной Европе в Средние Века тоже происходили ужасные вещи – такие кошмарные трагедии, как сжигание людей на кострах инквизиции. И, тем не менее, мы восхищаемся Рафаэлем и Леонардо да Винчи, и т.д., игнорируя то, что там происходило в это время. Это все история. Сталинская эра для меня то же самое.
Другие не так критично настроены к советским временам, как Добровинский.
Александр Некрасов, 45-летний владелец сети парфюмерных магазинов Арбат Престиж, говорит, что он покупает картины, которые отражают «реальную жизнь советского народа в любви и счастье, в труде, в семье».
Оптимистические в массе своей настроения в советской живописи импонируют таким коллекционерам.
«У меня есть загородный дом, и эти картины удачно гармонируют с природой вокруг и с самим интерьером, они также относятся к временам молодости моих родителей. Они будут очень рады», - говорит Дмитрий Иванов, 35 лет, менеджер компании, торгующей недвижимостью, который только что приобрел несколько картин с изображением рабочих нефтяников.
«Я бы хотел, чтобы память о тех временах не умирала, - говорит Иванов. Мой отец и мой дед работали в нефтяной отрасли, как и мой брат и сестра. Да и мой прадедушка тоже».
Андрей Бобков, 41-летний бизнесмен, занятый в нефтяной промышленности, купил три картины на том же аукционе.
«В своих мыслях и воспоминаниях люди любят возвращаться к лучшим моментам в своей жизни, предпочтения не вспоминать темное и плохое, - говорит он. – Называйте это, как хотите – ностальгия или там что угодно - но цена на искусство того периода неуклонно и динамично движется все выше и выше. Я инвестирую мои средства в это искусство».
В отличие от начала 90-х, когда большая часть таких работ покупалась иностранцами, теперь основные покупатели – россияне, хотя арт-дилеры из Китая тоже стали приезжать в Москву с целью покупки работ этого периода, говорит Л. Шишкин.
«Иностранцы не в состоянии заплатить столько, сколько платят русские, - говорит Шишкин. – Иностранцы готовы потратить на аукционе от 100 до 2,000 долларов, в то время как русские готовы платить за картины от 50,000 до 70,000 долларов и выше».
Иногда азарт на аукционах перехлестывает через край, и тогда участники загоняют цену гораздо выше реальной стоимости картин, говорит Шишкин.
Среди картин, выставленных на продажу в галерее Шишкина, есть квадратное полотно высотой около двух метров, на котором изображена сцена, где дети приветствуют Сталина. Цена полотна 150,000 долларов.
«Я и раньше продавал подобные вещи, - говорит Шишкин. Одну работу я продал известной нефтяной компании. Они хотели повесить ее в зале для VIP приемов. Я думаю, в общем, многие владельцы больших компаний ощущают себя Сталиным – большим боссом. Сталин – строгий большой босс, и некоторые люди, хотя и не ассоциируют себя с жестокими политическими мерами, но все равно мнят себя большими начальниками».
В магазинах косметики Арбат-Престиж, где А. Некрасов выставил на всеобщее обозрение сотни картин, это искусство вызывает противоречивую реакцию.
В одном из магазинов огромный портрет Сталина расположен прямо при выходе, словно с целью отпугивания воришек.
«Когда я увидела Сталина, я была в ужасе, - говорит Анна Стринельская, 60-летняя пенсионерка. Я пришла с подругой, чьи родители были репрессированы, и она сразу же захотела уйти».
«Но сюда в основном ходят молодые люди, - добавляет Стринельская.- И им-то все равно. Для них это как история египетских пирамид. Они выросли в другой стране».
В другом магазине Арбат-Престиж 20-летняя студентка Елена Плешакова изучает коробочку розового цвета на полке с продукцией Гуччи. Рядом на стене висит еще один портрет Сталина.
На вопрос, что она думает по этому поводу, Елена отвечает: «Мне не до Сталина, когда я вижу Гуччи».
Рус
ENG
СОВКОМ в социальных сетях: