Пресса о нас

Юрий Тюхтин о рынке и кризисе: «Если эстимейт правильный, то все прекрасно продается» ARTinvestment.RU – 19.04.2012, 11:03.

До кризиса аукционный дом «Совком» проводил даже специализированные торги по современному русскому искусству, включая искусство XXI века. О специфике работы в этом сегменте устроители знают не понаслышке. Текущую острую ситуацию на рынке современного искусства ARTinvestment.RU попросил прокомментировать Юрия Тюхтина — руководителя и владельца аукционного дома «Совком».

ARTinvestment.RU: В чем, на Ваш взгляд, основная причина кризиса на рынке актуального искусства?

Юрий Тюхтин: В том, что несколько игроков на нашем рынке неадекватно завысили цены. Да, они успешно продавали в течение десяти лет двум-трем десяткам клиентов. Этим покупателям в тот период было все равно сколько платить: все росло со страшной силой. И при этом нельзя забывать об амбициях: «У него уже есть? А мы-то чем хуже? Берем!» Галереи продавали своих авторов, причем хороших, но про мелких и средних клиентов забыли совершенно. Зачем? Мне многие обеспеченные люди говорили: «Зачем Вы занимаетесь всей этой мелочевкой?» Дескать, проще продать десять-двадцать работ и заработать тысячу процентов годовых. И все в общем весьма снисходительно относились к нашим экспериментам.

Наступил момент истины. Время разбрасывать камни, время их собирать. Мы всегда ставили и ставим эстимейты по объективной ситуации: нам нужно продать сейчас и сразу сто — двести лотов. Галереи же говорят: «Нет, мы не можем продавать наших авторов в три — пять раз дешевле». Они хотят сохранить лицо. На мой взгляд, это объективно нарушает законы рынка. Профессиональный участник рынка должен быть и маркетмейкером — давать котировки на покупку и продажу всегда, а клиент должен решать, нужна ему продажа в моменте или стоит подождать до лучших времен.

AI: «Совком» — один из первых домов, кто решился провести специализированные торги современным искусством. Как раз перед кризисом, в 2008 году, Вы дважды проводили аукционы «Современное искусство». Тот опыт оказался неудачным?

Ю. Т.: Я считаю, что у нас как раз был очень позитивный опыт. Оба аукциона были рентабельны. Кроме этого, мы ведь делали еще два благотворительных аукциона с театром «Практика», там в основном были совсем молодые художники. И все было прекрасно, продажи был очень хорошие. Просто еще три года назад стало понятно, что на рынке кризис надолго и надо менять политику и подходы.

AI: Если опыт был позитивным, то почему «Совком» перестал проводить торги по актуальному искусству? С прошлых торгов ведь уже почти четыре года прошло.

Ю. Т.: Два раза в год мы делаем специальные разделы в наших сезонных аукционах, и по десять — пятнадцать лотов успешно продаем: у нас старты в три — четыре раза ниже, чем у самих авторов или галерей, которые ими занимаются. Но даже из двадцати лотов мы аукцион не соберем, поэтому пока будут специальные стринги.

AI: Может, все наши проблемы в недоступных ценах? Нужен же рынку сегмент до тысячи долларов? Какая, кстати, нижняя планка интереса аукциона?

Ю. Т.: Многие не хотят работать с лотом за тысячу долларов. Спорить с ними не буду, у всех свои принципы. Если я делаю аукцион из ста пятидесяти лотов и продаю больше половины, то за полтора часа мы имеем семьдесят — восемьдесят тысяч долларов. Понятно, что мы его довольно долго готовим и несем расходы, но такая математика меня вполне устраивает. Важно, чтобы к тебе приходили первичные клиенты. Поэтому мы работали и будем работать в любых ценовых категориях.

AI: Есть мнение, что внутренний русский рынок современного искусства забуксовал, потому что масса прежних покупателей уехала за границу. Согласны?

Ю. Т.: Тогда что мешает галереям поставить своих авторов на западные аукционы? Их же ставили. Если аукцион чувствует поддержку, понимает, что работу купят, то он будет с удовольствием брать. А если дилеры не хотят поддерживать рынок своих художников, то вряд ли кто-то будет делать эту работу за них. Если ты кем-то профессионально занимаешься, ты просто обязан отслеживать все вторичные продажи и давать им поддержку, иначе тебя клиенты не поймут.

AI: Кстати, уехавшие за рубеж соотечественники покупают там русское искусство?

Ю. Т.: Еще как покупают. Все отъезжающие купили не самую дешевую недвижимость, надо же что-то на стены вешать. Только, на мой взгляд, приоритеты поменялись. Ведь западный рынок-то не провалился, и на вечерних торгах очень много знакомых лиц. Те же, кто покупали русскую классику или советское искусство первой половины века, разве перестали его покупать? Вспомним, что основные рекорды на Фешина, Верещагина, Пименова, Попкова, Лактионова сделаны в последние два года. И денег там больше, чем вещей. На мой взгляд, продажа одной работы Попкова в Штатах сделала весь годовой бюджет рынка российского современного искусства в целом. Если Булатова, Кабакова, Вейсберга относить к современному искусству, то на эти имена спрос весьма серьезный и непроданных работ за последние годы на приличных аукционах я в принципе не припоминаю. Если эстимейт правильный, то все прекрасно продается. Публичная продажа — единственный объективный критерий. Конечно, ориентироваться надо не на одну продажу, а сложить статистику из двадцати — тридцати продаж. Тогда риск ценовых манипуляций будет мал. Теоретически можно, конечно, потратиться на оплату комиссий аукционам, но девяносто девять процентов дилеров этого делать не будут.

AI: Способна ли художественная лотерея вдохнуть жизнь в рынок современного искусства?

Ю. Т.: Художественная лотерея в ее старом понимании сейчас работать не будет — не то время и уже не те люди. Почему? Денежных тотализаторов у нас и так предостаточно, весь рынок здесь давно поделен, о нем я не говорю. Я говорю о том, что тысяч желающих, которые в качестве выигрыша хотят получить картины, вы не соберете. Очень хочу оказаться неправым, но, на мой взгляд, это реалии.

AI: Готов ли «Совком» поддержать рынок современного искусства, на свой риск проведя серию новых торгов современным искусством? И что нужно сделать, чтобы современное искусство не проваливалось на торгах?

Ю. Т.: Специальные аукционы делать не будем, а в лучших сезонных аукционах обязательно будем делать стринг из десяти — двадцати лотов, в зависимости от эстимейтов и имен. Пока все, что ставили в последнее время, уходило хорошо, с ростом: Дмитрий Врубель, Сергей Шутов, Петр Беленок, Оксана Мась, Олег Целков. Я, например, после того как на Сотбис не продалась картина Константина Батынкова, выкупил ее за полэстимейта и попытаюсь сейчас перепродать. Художник он прекрасный, только цены сейчас надо другие ставить. Поэтому по вторичным продажам приходите к нам.

AI: Как, на Ваш взгляд, отразится на русском рынке «переформатирование» (сворачивание классической коммерческой деятельности) трех старейших галерей — Гельмана, Айдан и XL?

Ю. Т.: Пока я вижу гениальный пиар-ход, все только об этом и говорят. Поэтому думаю, что все ходы правильно просчитаны: за А последует Б и т .д. Жаль только, если ХL прекратит выставляться на Западе. Они десять лет на пяти — шести ярмарках ежегодно позиционировали Россию. Да их государство должно было на руках носить и наградить чем-нибудь! Но, как мы видим, этого не произошло. Думаю, что все у них будет если не замечательно, то хотя бы хорошо.

Вопросы задавал Владимир Богданов, AI

Получайте все события Аукционного дома