Каптерев Валерий Всеволодович

Живописец. Член Союза художников СССР. Первые профессиональные шаги Каптерев сделал в канун революции в частной художественной студии; потом, начиная с 1918 года, в его биографии был живописный факультет Вхутемаса, учеба у Александра Шевченко. Ройтенберг описывает, как, будучи студентом второго курса, Каптерев совершил свое первое путешествие в манившую загадочностью и романтизмом Среднюю Азию. Молодой живописец просто напросился в помощники к мелиораторам, отправлявшимся в экспедицию- и впоследствии многократно поступал также . Везде рисовал. К этому времени он успел поучаствовать в создании «Цеха живописцев» и перейти из него в уже упоминавшееся общество «Бытие». Впечатления Востока и Крыма оказались для Каптерева чрезвычайно продуктивны: даже в последние десятилетия жизни в его композициях не раз возникали античные, архаические мотивы — «Жизнь человека», «Архаический Георгий Победоносец», «Раковины, мидии и водоросли», «Читая античных авторов (Ветка маслины)». Помимо небольшого числа предвоенных произведений Каптерева, а также «Осени» и «Альпийских лугов», написанных в сороковые, сегодня известны в основном те его холсты и картоны, что датированы хрущевской «оттепелью» и последующими десятилетиями. К тому времени первая и, как оказалось, единственная при жизни персональная выставка уже состоялась — в Алма-Ате, в 1943-м. А новая — не предвиделась. Временное исключение из творческого союза «за формализм» мало сказалось на творчестве Каптерева. Да и было, скорее, мерой профилактической: ни в каких чрезмерно политизированных художественных группировках Каптерев – романтик, увлекавшийся прозой Александра Грина, музыкой и поэзией (его жена, поэтесса Людмила Окназова, внесла свою скромную лепту в становление «оттепельной» литературы), — не состоял. В то же время Каптерев не остался в стороне от актуальных в ту пору дискуссий между физиками и лириками, а также от экспериментов в области синтеза науки и искусства — просто преломил эти темы в своем творчестве очень индивидуально. Названия его живописных вещей рубежа 1950–1960-х годов могут служить иллюстрацией интереса художника к современности и вечности одновременно: «Математическая формула пространства», «Единство противоположностей», «Читая теорию относительности»…